Владимир Соколовский

МАРШРУТ

Ребята стояли в школьном дворе, лицом к флагу. Физрук Виктор Васильевич, хромая, прошел вдоль строя, остановился и крикнул:

— Следопыты, слушай мою команду! Р-равняйсь! Смирно! По порядку номеров рассчитайсь!

— ПЕРВЫЙ!

Меня зовут Вася Леконцев. Когда к нам в Максимово пришли ребята из пионерлагеря и предложили эту игру с беганьем по лесу и отыскиванием пакета, в школе, конечно, в первую очередь вспомнили обо мне. Вот так всегда! Чуть что — Лекокцева выбрать, Леконцева послать, Леконцева позвать, он сделает, возглавит! Иногда это приятно, и я действительно стараюсь, чтобы было как следует, но на этот раз… ну совсем не хотелось. Конечно, тем, из пионерлагеря, хорошо: они только и знают, что купаются, цветочки собирают, читают книжки да бегают по спортплощадке. Даже спят днем — вот до чего дошло. Им в лесу интересно. А я только перед этим из лесу пришел. Был там полторы недели, почти не вылезая. У нас корова, да еще будет теленок, — вот и посчитайте, какую на них надо уйму сена. Прошлым летом отец у меня работал на тракторе, так у него хватало еще как-то времени управляться с сеном, а нынче его перевели на ремонтную летучку — так он и дома-то в уборку почти не бывает. Знай ездит в райцентр за деталями. Да если бы он был только шофер! А то — и механик, и слесарь, и сварщик, и все на свете. Вот и пришлось нынешний сенокос проводить мне. Правда, брат Костька помогал, так ведь что толку от человека, если ему всего-то одиннадцатый год. Попросишь принести воды из ключика — принесет. Ну, ворошил, подгребал маленько, а косить еще силенок маловато. И так вот все полторы недели, покуда не привезли сено домой: с рассветом с матерью на ферму, на утреннюю дойку, подоим вместе коров, сдадим молоко и бегом — на покос. Ладно, если папка выберет все-таки время, заедет ненадолго, помахает литовкой, поможет грести или метать зарод. В самую жару вздремнем немного, поедим, что принесли, и снова работаем. Потом мамка уходит, у нее всякие дела по дому, и Костька тоже убегает с ней, а я еще остаюсь часа на три. Вечером совсем без ног плетешься домой, пожуешь хлеба с молоком — и сам не знаешь, как уснешь. Один раз вышел на крылечко посидеть — там и свалился. Папка приехал, занес в избу. Так что обратно в лес меня совсем не поманивало. И я бы, наверно, не согласился, если бы очень не просила завуч Августа Анатольевна. Точнее, не в самой Августе дело, я бы от нее сумел отговориться, а в том, что подвернул ногу и растянул сухожилие физрук Виктор Васильевич. Конечно, с больной ногой по лесу долго не нахромаешь. А там все дело во времени, надо идти быстро. Вот Августа и пришла ко мне домой, и сказала: «Выручай!» А за ней и физрук прикултыхал и тоже: «Выручай, Вася! Лучше тебя с ребятами никто не справится». Может быть, это и так, — но ведь здесь вопрос не только в том, чтобы хорошо руководить группой. Поход не простой, а по маршруту, по лесу, по ориентирам, можно так накомандовать, что придешь туда, куда совсем и не хотел. В таком походе нужен человек, знающий лес, вроде деда Савки, сторожа в пионерлагере. Он старый охотник, и я ему, можно сказать, не гожусь в подметки в этом смысле.

— ВТОРОЙ!

Михаил Шестаков! Вообще это неплохо, что Ваську назначили нашим командиром. Даже лучше, чем если бы был физрук. Физрук с тобой долго разговаривать не станет, скажет — и знай делай, не смей прекословить. А Васька все-таки свой парень, с ним можно и поспорить, и посмеяться. Он все понимает. Правда, характер у него тоже крутой, разозлится — берегись тогда! Лучше уж его не злить. А вообще, у него в нашей восьмилетке авторитет — будь здоров! Восьмиклассники, что нынче кончили школу, ушли — кто будет учиться в райцентре, в десятилетке, кто в ПТУ, кто в техникуме. И Васька теперь останется главным человеком в школе среди пацанов. Он и учится хорошо, и спортсмен, и руки у него ловкие, и за правду постоит, если надо. Мне мать с отцом говорят: «Вот брал бы пример с Васи, не был бы такой разгильдяй». А я никакой не разгильдяй, просто у меня такой характер, что я не могу долго на месте сидеть, трудные задачки решать — на них ведь тоже время надо. Даже на рыбалке от меня один шум и суета. Но зато я никого не боюсь. В случае чего не посмотрю, что старше меня, — как дам в лоб, и ваше почтение! Пускай потом самому достанется, но зато все знают: первый удар был мой. Вот в прошлом году мы решили зимой в нашей школьной теплице выращивать огурцы. Ходили, ходили за ними, сколько старались, и они уж выросли, некоторые были сантиметров по семь, по восемь, и вдруг — бац! — кто-то разбил стекло, забрался внутрь и оборвал все огурцы. Соскучился зимой без огурчиков. Мы как узнали, сразу учинили свой розыск и живо получили данные, что младший брат Саньки Шемякина бегал в тот вечер по улице с огурцом и давал откусить своим друзьям. А Саньку видели с Вадькой Спиридоновым, они ведь друзья. Утром вся школа, с первого по восьмой класс, собралась смотреть, как я их обоих лупил, только клочья летели. Правда, потом оказалось, что Санька Шемякин вовсе и ни при чем, это Спиридон после кражи пришел к нему и дал два огурца, сказал, что тетка привезла из Молдавии. Один огурец Санька съел сам, а другой отдал брату. И вот я опять оказался виноват: зачем бил Саньку, если он был ни при чем? А я разве знал, что он ни при чем? Видели твоего брата с огурцом — ну и получай.

— ТРЕТИЙ!

Я — Вера Уткина. В нашей группе, что должна идти на поиск пакета, по старшинству получилось так: Вася — старший, он перешел в восьмой, мы с Мишкой Шестаковым — семиклассники, а Ваня Ермошкин, Санька Шемякин и Вадька Спиридонов — те из шестого. Все парни крепкие, но я им тоже не уступлю. Между прочим, многие наши девчонки хотели бы пойти в такой поход, и только потому, что в нем будет участвовать Вася Леконцев. Но он выбрал именно меня. Я прямо была сама не своя, когда он сказал физруку: «А санитаркой надо взять Уткину. Она крепкая, на нее можно положиться. Не нюнит попусту и соображает». Я, конечно, виду не показала, только усмехнулась небрежно в ответ, а потом до полночи не могла уснуть от радости. Я знаю, по крайней мере, троих девчонок, которые занимаются ритмической гимнастикой только для того, чтобы понравиться Васе. Я тоже занимаюсь. Но я же об этом не болтаю, не хвастаюсь. Притом совсем не обязательно заниматься лишь потому, что хочешь кому-то понравиться. Просто современная женщина должна быть сильной и пластичной. А чувствам своим нечего давать волю, выпускать их наружу, чтобы видели другие. Я вот, например, недавно списала в тетрадку такое стихотворение:

Мне так хочется прочитать Васе это стихотворение! Однако ведь я же сдерживаюсь. Однажды хотела прочитать его на школьном вечере, но ответственная за вечер учительница мне запретила. Сказала: «О чем вы думаете? От горшка два вершка, а головы уже забиты всякой любовной чушью». Я так обиделась. Что за человек, если для нее хорошее стихотворение — чушь!